Стив Джобс — кришнаит — часть пятая

Тем не менее за первые три года Atari сумела продать видеоигр на 13 миллионов долларов и использовала успех Pong, выпустив такие варианты, как Dr. Pong — отделанную деревом модель, предназначенную для установки в приемных врачей, стоматологов и в больничных холлах; а также Puppy Pong в виде пластиковой собачьей конуры. На волне первого успеха Atari построила большую фабрику, однако вскоре обнаружилось, что для ее полной загрузки не хватает заказов. Убытки принесло и решение Бушнелла открыть производство в Японии. Не облегчали жизнь сезонные колебания, спад в экономике страны, недостаток венчурного капитала, а также распространенное мнение о несерьезности индустрии развлечений.

Несколько раз, особенно в период с весны по осень 1974 года, когда будущее Atari зависело от успеха игры Gran Trak, автомобильного симулятора, компанию от банкротства отделяла всего лишь одна неделя. В один из таких тяжелых моментов Бушнелл расплакался во время ланча, думая, что все потеряно. Поставщики отказывались отгружать комплектующие, кредиторы толпились в приемной. Бурные события затронули и наемный персонал. Рон Уэйн, одно время работавший в компании, говорил: «Работа в Atari напоминала вождение автомобиля с резиновым рулевым колесом». У Стива Джобса сложилось свое впечатление о компании, которая вряд ли могла войти в учебники по ведению бизнеса: «Там всегда царил хаос. Компания плохо управлялась».

Тем не менее большинство сотрудников Atari были людьми консервативными и считали Джобса странным. Он совал нос в работу других инженеров и не скрывал своего презрения к их работе. Бушнелл вспоминал, что Джобс «регулярно называл других парней тупыми говнюками». Сам

Джобс говорил: «Их инженеры оказались довольно слабыми, и я был лучше большинства, из них. Я смог выделиться только потому, что остальные никуда не годились. Хотя на самом деле я никакой не инженер». Как бы то ни было, внешний вид Джобса, его обеды из йогурта, строгая приверженность бесслизистой диете и убежденность, что питание фруктами позволяет обойтись без душа, сделали его нонконформистом в глазах сослуживцев. По собственному признанию, Джобс не замечал враждебности, которую он вызывал. Наконец Элкорн, пытаясь сохранить мир в лаборатории, разрешил Джобсу приходить на работу поздно вечером. «Инженеры его не любили. От него исходил странный запах».

Несмотря на отсутствие формального образования в области электроники, Джобс быстро преодолел дистанцию между техником и инженером. Одним из его первых заданий стало усовершенствование игры Touch Me. Не выходя за границы технических характеристик, Джобс заставил микросхемы работать так, чтобы получить на экране нужную картинку. Он разобрался в тонкостях, разработал новую схему и существенно улучшил игру. Возняк восхищался работой Джобса: «Он творчески подошел к делу. Понял, как то же самое можно сделать проще и лучше. Это работа инженера».

Когда Джобс решил, что должен вместе со своим другом из колледжа Дэном Коттке поехать в Индию и на месте познакомиться с топографией и интеллектуальной атмосферой цветистых рассказов Роберта Фридланда, то попросил Элкорна оплатить перелет. Просьба была встречена холодно. «Чушь собачья. Я не дам денег на поездку к твоему гуру». Но в конечном итоге они нашли компромисс. Некоторые игры, поставляемые Atari в Западную Германию, становились источником телевизионных помех, и немецкие инженеры не могли справиться с этой проблемой. Элкорн прочел Джобсу краткий курс по контурам заземления и согласился оплатить билеты в Европу, попросив передать привет гуру.

Приезд Джобса в Европу вызвал у немцев переполох, и они звонили Элкорну, спрашивая, кого он им прислал. Джобс (расстроенный тем, что не смог найти в немецком языке эквивалент слова «вегетарианец»), быстро устранил помехи в машинах Atari.

Судя по рассказам приятелей, путешествие Джобса и Коттке в Индию выглядит чередой картинок, запечатлевших невинных юношей за границей, доверчивых американцев, слегка растерявшихся от многочисленных ашрамов, свами и садху. Коттке называл путешествие «своего рода аскетическим паломничеством, если не считать того, что мы не знали, куда направляемся». До приезда Коттке Джобс несколько недель прожил в Индии

Один и в последующие годы вспоминал это время как череду сюрреалистических картин. Он присутствовал на большом религиозном празднике Кумбх-мела, который раз в двенадцать лет проводился в городе Харидвар в северной части Центральной Индии. «Семь миллионов человек, — вспоминал Джобс, — в городе размером с Лос-Гатос». Он увидел выходящих из реки священнослужителей, наблюдал за пламенем погребальных костров и телами усопших, плывшими вниз по течению Ганга. В одном из монастырей он встретил парижского модельера, а гуру, очарованный гладкой кожей Джобса, затащил его на гору и обрил наголо. Он провел беспокойную ночь в заброшенном храме, сидя у костра в виде трезубца. Его единственным компаньоном был поклонник Шивы с всклокоченными волосами и телом, покрытым пеплом, который до самого рассвета попыхивал трубкой с марихуаной.