«Крем-содовый» компьютер вдохновил Стива Джобса — часть вторая

Макколлум также представлял собой своеобразный центр контроля качества. Когда ученики заканчивали сборку радиоприемника, он исчезал вместе с устройством в кладовке, заменял некоторые детали дефектными и заставлял найти неисправность — не глазами, а с помощью логических рассуждений. «Вы должны уметь добраться до сути», — повторял он. Сообразительные ученики приносили Макколлуму на экспертизу приборы, собранные дома, в спальнях и гаражах. Он тыкал в плохо прикрученные детали отверткой и дергал паяные соединения, словно строгий стоматолог. Однажды он раскритиковал рукоятку на блоке питания, собранном Биллом Фернандесом, потому что она вращалась в противоположную сторону. «Тогда я впервые задумался, — рассказывал впоследствии Фернандес, — о стандартах и эргономике».

Стремясь максимально раскрыть потенциал электричества, Макколлум превратился в настоящего шоумена. Он пугал учеников рассказами о кислоте, сжигавшей лица тех, кто неосторожно запускал двигатель от аккумулятора другого автомобиля. Он эффектно демонстрировал хорошо известные трюки, доставая принадлежности из запертого ящика письменного стола. Тер воздушный шарик о свой шерстяной свитер, а затем подвешивал его к телевизору. Или гасил в классе свет и щелкал выключателем трансформатора Тесла, вырабатывавшего ток высокой частоты. Ученики наблюдали за дугой напряжением сто тысяч вольт, от которой загоралась помещенная рядом люминесцентная лампа. В другие дни присутствовавшие в классной комнате F-3 наблюдали за пламенем, взбирающимся по ступенькам лестницы Иакова. Макколлум так формулировал свою цель: «Я пытаюсь рассеять тайну, окружающую электроны. Их нельзя увидеть, но можно наблюдать за их действием».

Как уже было сказано, занятия по электронике не ограничивались лишь теорией. Наибольшей популярностью у учеников пользовались практические занятия, которые часто вызывали удивление, раздражение, испуг и другие эмоции, сопровождавшиеся ахами, криками или визгом. Детали, из которых собирались примитивные вольтметры и омметры, можно было использовать и в других целях, более увлекательных. Стивен Возняк с раннего возраста любил розыгрыши и обычно умудрялся придумать собственную шутку. Например, кидать яйца в проезжавшие мимо машины в темное время суток он считал занятием скучным и неоригинальным, предпочитая покрасить яйца в черный цвет и подвесить их на привязанном к фонарным столбам шнурке на такой высоте, чтобы они разбивались о решетку радиатора проезжавшего мимо автомобиля. Электроника же открыла ему новые возможности для проказ.

Так, например, в последний год учебы в средней школе Хоумстед Возняк извлек из старого аккумулятора несколько цилиндров, по внешнему виду похожих на динамитные шашки. Потом он присоединил к ним осциллограф и поместил эту конструкцию в шкафчик приятеля. А от шкафчика он протянул к двери подозрительного вида провода. Вскоре тиканье осциллографа привлекло всеобщее внимание, и директор школы Уоррен Брилд, рискуя жизнью, схватил неизвестное устройство и бросился на пустое футбольное поле. «Я выдернул провода и позвонил в полицию. Меня назвали ослом — вполне заслуженно». Виновника вычислили довольно быстро, но по дороге в директорский кабинет Возняк думал, что его хотят поздравить с победой на олимпиаде. Вместо этого его передали местной полиции, и следующую ночь он провел в Сан-Хосе, в центре для несовершеннолетних правонарушителей. Следующим утром при виде сына Маргарет Возняк возмущенно воскликнула: «Вы бы еще вытатуировали у него на груди номер!» Сестра Стива Лесли, редактировавшая школьную газету, сообщила ему, что оставила место в газете для его рассказа об условиях содержания в центре. Когда Возняк вернулся в Хоумстед — притихший, растерянный, но избежавший обвинительного приговора, — одноклассники встретили его стоя, с овацией.

Время от времени ученики обращались за помощью к Джону Макколлуму, чтобы сладить с непослушным передатчиком, и он давал им практические советы. Но Макколлум преподавал курс электроники, а не информатики. В конце шестидесятых ученики школы Хоумстед, интересовавшиеся компьютерами, составляли абсолютное меньшинство, — их можно было пересчитать по пальцам одной руки. Электроника и компьютеры считались мужским занятием, хотя большинство мальчишек находили подобные увлечения странными. Необычные интересы помогали преодолеть различия — возраст, разные классы — и толкали одиночек друг к другу. Своими увлечениями — которые порой доходили до навязчивых состояний — они занимались и дома, и в школе.

На внеклассных мероприятиях в Хоумстеде Возняк обычно сидел с рассеянным видом, глядя в пространство через толстые стекла очков, или рисовал электрические схемы на желтых планшетах. Его сестра вспоминала:

«В старших классах мне его было жалко. Стив был одинок. Он страдал из-за своего характера и из-за того, что не вписывался в коллектив. Над ним всегда смеялись. Мне все время хотелось его защитить». Но Стив, в отличие от сестры, не чувствовал себя в ловушке провинциальных нравов Саннивейла и не переживал из-за строгого дресс-кода школы Хоумстед. Он с большим подозрением относился к марихуане и другим наркотикам, охотно воспринимал предупреждения об их опасности и, случайно обнаружив в комнате сестры подозрительные семена, рассказал об этом родителям. Мать видела наклонности сына: «В старших классах он отличался консервативностью. И с девочками у него не особенно ладилось». Возняк был чересчур правильным.